Вот уже несколько встреч мы посвятили теме реконструкции этого  дворца, проходившей в 90-е годы  XIX века под руководством архитектора А. А. Степанова. В прошлый раз мы выяснили, что зодчий, сохраняя общий характер дворцового стиля в интерьерах,  привнес в убранство дворца нечто новое. Продолжим  эту тему, а обладатели загородных домов снова будут иметь возможность сделать свой выбор в пользу того или иного убранства и, «скопировав» его, отразить в своем загородном жилище.

По традиции мы обращаемся к научной работе (диссертации) Натальи Владимировны Зайцевой «История интерьеров Юсуповского дворца в контексте развития русского дворцового интерьера (30-е годы XIX — начало XX вв.)». Согласно этому источнику, «интерьеры А. А. Степанова - это наиболее зрелищные интерьеры дворца. Достигает этого архитектор тем, что будь то мавританский стиль, рококо или итальянский Ренессанс, он не идёт по пути точного детального воспроизведения протостиля, а берёт наиболее характерные, присущие данному стилю признаки, максимально их акцентирует, стремясь быть ближе не к форме, а к некоему абстрактному образу той или иной эпохи. И, если в монигеттьевских интерьерах, при всём разнообразии протостили абсолютно ясно проступает стиль второй половины XIX века, то в помещениях, оформленных А. А. Степановым его времени почти не чувствуется.

Композиции интерьеров лаконичны и цельны, им не присуще эклектическая раздробленность пространства, нет в них излишней сухости трактовки или мелочной проработки деталей, всех тех признаков, которыми иногда грешили архитекторы эпохи эклектики».  

Казалось бы, во дворце, где эклектика стала «законодательницей моды» в 60-е годы  XIX века и «подала пример» для убранств других дворцов и особняков, этот стиль должен был достигнуть своего апогея и продемонстрировать все свои «возможности».   Но Степанов пошел по другому пути, в чем-то нелогичному. Вместо утверждения культа эклектики архитектор взглянул на предстоящую реконструкцию под «иным углом». Если бы не знания и понимание предмета архитектуры князем Юсуповым, многих творений А. А. Степанова могло бы и не быть. Но Юсупов увидел в решениях Степанова ту новизну, которая и открывает очередную страницу в истории интерьера.

В своей работе Н. В. Зайцева приводит примеры «нестандартных» решений архитектора. «Например, - пишет Наталья Владимировна, - Мавританская гостиная, которая оформляется на месте Восточной гостиной Монигетти. В отличие от предшественника, Степанов не просто переносит на русскую почву экзотический стиль. Он создаёт образ внутренне связанный с мавританским стилем, но более насыщенный, более концентрированный. И в этом ему помогают не архитектурные, а живописные приёмы. Романтическим фантазиям архитектора способствовали практически неограниченные финансовые возможности хозяев дворца, которые могли позволить себе такую дорогую восточную безделушку, как Мавританская гостиная…»  

Но был ли отход от эклектики? Нет. Степанов лишь позволил себе посмотреть на эклектический интерьер другими глазами. Мавританский стиль, согласно источнику, «как нельзя лучше отвечал эпохе эклектики с её любовью ко всему яркому, экзотическому…

А. А. Степанов переоформляет монигетьевскую Турецкую залу, сохраняя её пропорции, кессонированный плафон и ониксовый камин. Восточная архитектура - это арочная архитектура и подковообразная арка со столбами, облицованными искусственным мрамором, разделяет внутреннее пространство здания на две части. Но, как мы помним, такое членение было использовано ещё Монигетти. В большей части гостиной со сдвоенными окнами и дверьми архитектор сохраняет фонтан, но выполняет его из цельного куска мрамора, почти сплошь покрытого орнаментом. Основную стилистическую нагрузку в интерьере несёт цвет. Именно он создаёт атмосферу восточной экзотики и роскоши. Нижняя часть стен облицована мелкими плитками искусственного мрамора в характерной пёстрой красно-сине-зелёной гамме.  Богатая лепная отделка стен, невысокая по рельефу, покрыта сусальным золотом и расписана лаковыми красками. Плоскости стен и плафона полностью покрыты арабесками. Для окаймления плоскости стен использованы надписи — суры корана, написанные арабской вязью.  Стена напротив окна украшена нишами, в которых находились декоративные сосуды. Всё пространство помещения было заполнено восточными коврами, диванами. Резные деревянные позолоченные окна выходили в сад, что усиливало ощущение сказочности, ирреальности, связывая интерьер с окружающей средой».

Те, кто однажды видел этот интерьер, да и просто слышал о нем (а сейчас мы предоставили возможность познакомиться с переоформленной Степановым Турецкой залы) кроме чувства восхищения испытывают и чувство белой (мы надеемся, что именно белой) зависти. «Вот бы в наши дома «перенести эту красоту»!» - думают многие и многие, понимая нереальность мечты. А так ли эта мечта нереальна? Конечно, создание подобного интерьера связано с огромными денежными затратами. Но, слава Богу, в наше время существует множество материалов, имитирующих другие, более дорогие, и об этом мы неоднократно говорили. Поэтому восточный интерьер, подобный тому, что создал в Юсуповском дворце А. А. Степанов, вполне возможен.   Правда, далеко не каждый загородный дом способен вместить в себя подобие переделанной Турецкой залы или Мавританской гостиной. Обладатели щитовых домов и жилищ с небольшой площадью, конечно, вряд ли смогут иметь данные помещения, но в тех же домах из сруба, бруса и, тем более, в кирпичных строениях мечта может стать реальностью.

Нашу следующую встречу мы начнем с  воспоминаний Феликса Юсупова , находящегося в эмиграции, об описанном выше интерьере.

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: fotki.yandex, kavkazweb, tanya45.livejournal, ekskursiaspb, spbfotos