В продолжение предыдущего разговора уделим внимание дальнему родственнику флорариума (аквария), всем известному жилищу для рыб - аквариуму. Этот ограниченный стеклом маленький мир состоит как из живых существ, так и из растений.

Согласно диссертации кандидата искусствоведения Софии Сергеевны Веселовой Зимние сады в российских дворцах, домах и особняках XVIII - начала XX вв., об увлечении аквариумами в комнатных и оранжерейных садах свидетельствуют, в частности, некоторые издания. Их установка могла преследовать несколько целей. Во-первых, это удовлетворение любительского интереса к миру природы, и не только наземному растительному царству, но и к менее знакомому человеку - подводному царству. Во-вторых, и это, пожалуй, не менее важно, с помощью аквариума естественным путем воздух озелененных интерьеров насыщался влагой, необходимой многим растениям и полезной человеку. А в-третьих, украшение интерьера. То есть аквариум - это рациональный, объективно необходимый и эстетически выразительный предмет в интерьере.

Конечно, есть домовладельцы, которые ограничиваются лишь размещением в помещениях аквариума, не поддерживая его присутствие в доме различными растениями. Такие убранства, безусловно, отличаются от обычных, но при этом они, все же, бедны. В них не хватает частицы земного мира. В этой роли выступает сам человек, но как бы он ни был прекрасен, именно растения создают в жилище атмосферу земной первозданности.

Что же касается стремления хозяев дома украсить его аквариумами, то автор научного труда обращается к Воспоминаниям художника, критика и мемуариста М. В. Добужинского. София Сергеевна приводит в своей работе отрывок из произведения Мстислава Валериановича, который мы также намерены процитировать, не прерывая автора комментариями. Их мы дадим после цитаты.

Итак, в Воспоминаниях говорится: Центром всего нашего домашнего царства флоры и фауны был громадный аквариум, стоявший посреди нашего зала. В этот шестиугольный аквариум входило больше шести ведер воды! Отец соорудил его сам из толстых зеркальных стекол, и на соединении их, на каждом ребре, были колонки из туфа (ропшинский камень), состоявшего из трубчатых окаменелостей, наверху же каждой колонки была водружена чаша, где росли вьющиеся растения и плакучие травы.

В середине аквариума высилась большая скала из того же туфа, с подводными пещерами, арками и даже фонтанчиком, скалу же венчал замок с башнями, вырезанный отцом из пробковой коры. Там было жилище зеленых ящериц Агафьи и Балтазара и маленьких черепах. Я с великим интересом следил за долгой и кропотливой работой моего отца, когда он по вечерам, засучив рукава, возился с этим ропшинским камнем и цементом - таким памятным остался запах этого цемента! Больше всего меня восхищал этот зубчатый замок с окошечками из цветной фольги.

В аквариуме жили разные рыбки, и не только золотые, раз появились очень страшные бычки с усами, но они оказались хищниками, и их убрали. В воде плавали тритоны с зубчатым гребнем на хвосте, разные болотные жуки (толстые водолазы, быстрые гладыши), чудовищного вида полупрозрачная личинка стрекозы, у которой хищно выдвигалась нижняя челюсть, хватавшая пищу, вертелось множество веселых головастиков, вылуплявшихся из лягушачьей икры на дне аквариума, а к внутренней стороне стекла всегда присасывались улитки. Рядом с аквариумом в большой стеклянной вазе целый день спали подаренные дедушкой два ленивых и жирных мексиканских аксолота - темно-синие ящерицы-амфибии с плоскими головами и ветвистыми жабрами, существа редкостные. Рыб, птиц и корм для них (муравьиные яйца) отец покупал в моем любимом магазине Муллерта, в подвале на Караванной, а разную болотную нечисть он привозил каждое лето из Новгорода, где я гостил у дедушки и бабушки.

Однажды произошел трагический случай. Отец приехал из Новгорода, нес в толпе пассажиров на Николаевском вокзале большую стеклянную банку из-под варенья, завернутую в бумагу, с этой драгоценной добычей для аквариума; веревка оборвалась, банка разбилась вдребезги, а жуки, головастики и лягушки запрыгали по полу. Дамы стали визжать и поднимать юбки. Что оставалось ему делать, как не продолжать путь, точно все это его не касается, оставив на произвол судьбы несчастных пресмыкающихся и гадов.

И аквариум, и растения, и птицы требовали самого заботливого ухода, денщики наши и сам отец ежедневно чистили клетку, насыпали корм и наливали воду для птиц, и была целая процедура с гуттаперчевыми трубками, чтобы менять воду аквариума. Иногда к нам приходил хромой ученый садовод из Ботанического сада, через которого отец приобретал многие растения. Он давал разные советы и ревизовал аквариум.

Отец был по призванию, в сущности, натуралистом, он собрал и целую библиотеку по естествознанию. Служа в Туркестане, он встретился там с известным тогда путешественником и энтомологом Федченко и по его примеру собирал насекомых. Большую коллекцию он оттуда послал в Академию наук и получил какой-то диплом. Страсть свою он передал мне, и еще в детстве, где бы я ни проводил каникулы, я ловил бабочек, и это продолжалось лет до четырнадцати. Несколько ящиков с коллекцией украшали стены моей комнаты.

Наш аквариум не был лишь большой игрушкой, все его население было предметом внимательных наблюдений отца. Он вел подробные записи и собирался, но так и не собрался, напечатать об этих наблюдениях и составлял руководство к устройству домашних аквариумов. У него осталось много любопытных черновиков, и все это с понятным умилением я прочел, будучи уже сам на склоне своих лет.

Так как отрывок занял большую часть нашего информационного пространства, рассчитанного на одну беседу, свои комментарии к услышанному мы дадим в начале следующей встречи.

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: s44.radikal, img0.liveinternet, valida, img.huyandex, humane.evol.nw, stat16.privet