Сегодня мы вновь будем обращаться к научной работе М. В. Павловой  «Интерьеры большого Ораниенбаумского дворца XVIII - середины XIX века. История создания и опыт теоретической реконструкции».  Цитаты из этого труда помогают нам не только узнать об изменениях в убранстве дворца, но и дают пищу для размышления потенциальным обладателям загородного жилища, где планируется создать дворцовый стиль в интерьере. Каждый домовладелец решает для себя сам, какое именно убранство подойдет для его дома. Одних привлекает интерьер начала XVIII века, других – убранство более поздних периодов «жизни» дворца. Но и в том, и в другом случае мы стараемся дать возможность обладателям загородных домов сделать свой выбор, основываясь на описаниях помещений Ораниенбаумского дворца и комментариях, следующих за этими описаниями. Итак…

Некто П. И. Аргунов, крепостной архитектор, участвующий в обновлении интерьера дворца, согласно вышеупомянутому источнику, писал: «... По приезде из Павловского Малилюнов объявил мне приказание вашего сиятельства, чтоб в Кабинете великого князя на стены, вместо бракателевых голубых... обои купить зеленые московскаго штофа, или малиновых, что и стану стараться исполнить, а при том в оной Кабинет к двум окошкам завесы какия соизволите) приказать зделать, одного ли штофа какия будут на стене обитыя, или другой материи, о чем и испрашиваю повеления, равно и мебели в оной Кабинет, как то, канапе и шесть кресел обобью той же материей, какая будет на стенах». 

Мы видим П. И. Аргунова то в «мебельном магазине», где он с позволения Шереметьева покупает «камоду под трюмо к великому князю в Кабинет», то осматривающим «разные штофы» и «бракатели» для предъявления графу, за которым остается окончательный выбор.  Выполняя повеление своего барина, он приобретает малиновый штоф для обоев и белый атлас «на драпери» в «кабинет великого князя», не забыв заказать бахрому, кисти и шнур, сам же отвозит все материалы в Ораниенбаум и ищет вольных обойщиков «для убирки онаго кабинета», ибо не хочет отрывать от работы в «диванной» «обойщика француза». В те же дни архитектор успевает побывать «у разных марморщиков... и у того, которой из малахиту работает» в поисках готовой малахитовой столешницы; отправляет в Ораниенбаум купленные им для «кабинета» шесть золоченых кресел, шесть стульев и «голубоватой» ковер, «опробованный» Шереметьевым. Он же подряжает живописца с тем, чтобы «раскрасить в Ораниебауме, в восьми комнатах панели,  с дверьми, коробками и налишниками». Помимо названных выше «диванной» и «кабинета» в письмах Аргунова упоминаются «гостиные комнаты». К середине мая, по словам архитектора, в них были «отделаны» полы и «на стены обои начели ставить, дорожники золоченыя на сих днях золотарь Завт в Раниембаум свезет и станет на места ставить». 24 мая 1798 года Аргунов сообщал графу, что «отделка во дворце в покоях идет ко окончанию».

 Несмотря на то, что русский язык, прозвучавший в цитате, отличается от современного русского языка, нам кажется, что необычно «произнесенные» слова не должны вызвать вопросов.  На наш взгляд, из цитаты ясно вырисовывается картина того, как и что использовалось в убранстве дворца в данный период времени. Желающие «скопировать» интерьер, о котором говорилось в письме П. И. Аргунова, могут выписать названия элементов убранства и показать список дизайнеру. Остальное – дело профессионала. Он не только представит варианты интерьера, но и отразит в эскизах стиль, где барокко и классицизм будут находиться в гармонии. Ведь именно такое смешение стилей произошло в конце XVIII века в России.

«Характеризуя архитектурно-художественное убранство интерьеров Большого дворца в конце XVIII в. (на основании письменных источников), - говорится в работе М. А. Павловой, - следует отметить компромиссный характер новой отделки, совместившей элементы прежней барочной декорации с новыми, характерными для классицизма конца XVIII в. приемами. Наиболее яркий, в этом отношении, пример демонстрирует центральный зал, в оформлении которого сохранилась золоченая резьба середины XVIII в., приспособленная к новой отделке помещения.  Деревянные пилястры и стенные панели, декорированные резьбой, остались нетронутыми, а пустые пространства, некогда занимавшиеся зеркалами и живописными полотнами, были затянуты холстом с росписью «водяными красками»».  Этот «штрих», связанный с заменой зеркал на расписные холсты, как нельзя лучше говорит о «вторжении» классицизма в барочный интерьер. Домовладельцы, желающие подчеркнуть классицизм в интерьере, могут использовать в отделке помещений данные холсты. Но это не означает, что от зеркал следует отказаться. Дворцовый стиль конца XVIII – начала XIX  веков предполагает использование и расписных холстов, и зеркал, где первые занимают больше площади и «оттягивают» на себя внимание.

В конце XVIII века изменения в интерьере коснулись и живописного плафона. Вместо написанного в 1752 году, во дворце появился новый. Вот только сведения о нем весьма скудные, а до наших дней он не сохранился. Что же касается полов, то паркет было решено не менять. «Приметой нового времени, - сообщает источник, - стала люстра («в средине висящей люстр голубой с 12-ю подсвешниками, убран белым хрусталем»), а мебельное убранство интерьера, как и в прежние времена, составляли размещенные вдоль стен стулья («стульев простых лакированных с росписанными цветочками, на них подушки красные сафьяновые»)».  

Мы видим, как два стиля прекрасно ужились в одном дворце, что, в свою очередь, дает пищу для размышлений потенциальным домовладельцам, желающим иметь в доме дворцовый стиль. Если за дело возьмется профессиональный дизайнер, то данное смешение стилей не только не испортит «картину», но и создаст в жилище гармонию двух направлений в убранстве.  

В следующий раз мы продолжим разговор об интерьерах Большого Меншиковского дворца в Ораниенбауме в конце XVIII - начале XIX веков.  

Алексей Каверау  

В статье использованы фотографии сайтов: archi, romobryd, srspb, liveinternet, museum