Разговором и дискуссиями на тему убранства этого архитектурного шедевра мы обязаны научной работе М. В. Павловой  «Интерьеры большого Ораниенбаумского дворца XVIII - середины XIX века. История создания и опыт теоретической реконструкции». Именно из диссертации М. Павловой мы берем цитаты и, знакомясь с интерьером дворца, анализируем «услышанное». Сегодня мы снова обратимся к труду вышеупомянутого автора.

Подводя итог сказанному об убранстве дворца в первой четверти XVIII века, позволим себе привести цитату из этой научной работы. В частности, автор говорит, что «выводы… о характере архитектурно-декоративного убранства интерьеров ораниенбаумского дворца в первой трети XVIII века, в значительной мере согласуются с существующей в отечественном искусствознании оценкой русского интерьера Петровского времени как интерьера «переходного характера, периода отрицания традиций и выработки новых принципов устройства и отделки жилого дома, что и определяет его место в русском искусстве, объясняя в значительной степени его стилистическую неорганичность» (из книги П. Н. Петрова «Биографический очерк ректора архитектуры К. А. Тона // Отчет Императорской Академии художеств с 4 ноября 1864 по 12 сентября 1865 г. – прим – А. К.). Вместе с тем, скрупулезный анализ письменных источников, раскрывая новые (или недостаточно известные) страницы в истории ораниенбаумского дворца, дополняет новым содержанием существующее представление о русском интерьере Петровского времени».  

Отрицание традиций и выработка новых принципов, о которых говорилось в цитате, послужило толчком для дальнейшего развития дворцового стиля в России. То, что зарождалось в первой четверти XVIII века, стало «отправной точкой» в области развития нового стиля. 

Свою лепту в неизвестные доселе черты убранства вносили и новые хозяева дворца. Давайте посмотрим, что представлял собой интерьер этого архитектурного творения в 1750-1760- е годы. Для этого мы вновь обратимся к научной работе М. А. Павловой. Автор диссертации (книги) говорит о том, что «1750-е годы - расцвет Елизаветинской эпохи, время интенсивного строительства и обновления царских резиденций, дворцов и домов высшей знати». М. Павлова приводит слова советского искусствоведа Б. Р. Виппера: «Вместе с укреплением дворянской монархии изменились официальные формы ее жизни. Росла свита, усложнялся придворный церемониал; все возраставшие роскошь и пышность императорского быта побуждали к расширению парадных дворцовых интерьеров». 

Надо сказать, что эта тенденция продолжается и в наши дни. Но если раньше возрастающая роскошь была присуща только царственным особам, то сегодня руководители банков и крупных компаний, да и те, кто, не занимая руководящих должностей, сколотил приличное состояние, «нуждаются» в расширении своих покоев. Ни для кого не секрет, что многим загородным домам российских олигархов позавидовали бы цари.  Другими словами, изменения в потребностях непременно сказываются на характере жилища, в какие бы времена ни происходило это изменение. Впрочем, если жизнь меняется не в лучшую сторону, то это моментально отражается на убранстве дома. В нашей жизни всё взаимосвязано. Но сейчас мы говорим о переменах в жизнедеятельности императоров и императриц. А посему продолжаем…

Источник сообщает нам, что «к середине XVIII века придворный быт превратился в некое подобие непрерывного праздника, когда многочасовые застолья сменялись иллюминациями, балы - пышными театральными действами. Двор при Елизавете, по словам историка Н. Костомарова, стал походить на «увеселительный спектакль, французскую комедию и итальянскую комическую оперу». На смену одним развлечениям приходили другие. Этот «праздник» должен был получить достойное оформление. Великолепные резиденции середины XVIII столетия демонстрировали неисчерпаемое богатство, благополучие и мощь империи. По словам Н. А. Евсиной, «дворец превращается чуть ли не в символ славы русского государства».

Ораниенбаум, получивший статус летней резиденции великокняжеского двора - великого князя Петра Федоровича и великой княгини Екатерины Алексеевны, - в середине XVIII века интенсивно развивался. Период конца 1740-х- 1750-х гг. - один из самых напряженных в строительной истории Большого дворца. Вопросами реконструкции ансамбля в это время занимался архитектор Ф. Растрелли. «По приказу императрицы Елизаветы, - записал Растрелли в «Реляции» 1764 года, - я перестроил жилой корпус дворца в Регенбауме, изменив несколько апартаментов, предназначенных для резиденции их императорских высочеств в летнее время».  

 О роли великого Растрелли в создании в России дворцов и интерьеров мы говорили немало. Рука гениального архитектора коснулась и Большого Меншиковского дворца. «В числе изменений, отразившихся на планировочной структуре главного корпуса ораниенбаумского дворца, - говорится в источнике, - следует назвать кардинальную перестройку двух внутренних лестниц и появление новых комнат. Последние были пристроены с юга к западным и восточным помещениям главного корпуса, примыкавшим к дворцовым крыльям…»  

Чем больше быт царственных особ становился похожим на «праздник», тем большие площади требовались для бесконечных приемов и торжеств. Прежний дворец уже не отвечал новым требованиям и рос на глазах.  

В следующий раз мы продолжим разговор об интерьерах Большого Меншиковского дворца в Ораниенбауме в период с 1750-го по 1760-й год.  

Алексей Каверау  

В статье использованы фотографии сайтов: fotki.yandex, ukrstroy, kurortmag, pda.privet, forum-antikvariat