В конце прошлой беседы мы привели цитату из научной работы М. А. Павловой ««Интерьеры большого Ораниенбаумского дворца XVIII - середины XIX века. История создания и опыт теоретической реконструкции», где говорилось о «приделанных вновь» надстройках к главному корпусу.   Закончили мы разговор тем, что сказали о проблеме «приделанных вновь» комнат не только как о проблеме прошлого, но и будущего. Дело в том, что рано или поздно наследники владельцев захотят что-то изменить в облике жилища. Продолжим начатый разговор…

Для архитектуры XVIII века подобные «приделывания» были делом обычным. Никого не удивляло, что дворцы периодически меняли свой облик и внутреннее убранство. В наше время подобные изменения строений характерны для многоэтажных зданий, как правило, в черте города. Что же касается загородных построек, то большинство домовладельцев предпочитают оставлять облик жилища неизменным. Конечно, если бы у загородного дома хозяева менялись с такой же периодичностью, как менялись владельцы дворцов, возможно, и дома недолго оставались бы неизменными. Нам трудно судить, как будут выглядеть загородные резиденции современных домовладельцев лет через 40-50. Пока, в подавляющем большинстве случаев, индивидуальные строения сохраняют свой «первозданный» вид.  Но… нынешним домовладельцам следует предполагать перестройку дома в будущем. А для этого необходимо облегчить жизнь потомкам, которые, возможно, захотят увидеть «приделанные вновь» помещения.

Каким же образом обладатели загородного жилища могут помочь своим внукам и правнукам? Прежде всего, при строительстве загородного дома не следует возводить другие постройки, находящиеся в непосредственной близости к жилищу. В случае «достраивания» дома данные постройки станут препятствием, которое придется устранять, а, проще говоря, сносить. Территорию вблизи дома можно использовать под клумбы, с которыми в свое время будет не так жалко расстаться, как со строениями. Не следует высаживать деревья рядом с домом. Впоследствии (во время «достройки») придется избавляться и от них, причем одним спиливанием дело не ограничится, и будет необходимо прибегнуть к выкорчевыванию. Другими словами, территория, которая в будущем может быть застроена в целях увеличения площади жилища, должна «быть готова» к подобным переменам и не «чинить препятствия» потомкам нынешних домовладельцев.

А теперь мы возвращаемся к разговору о Большом Меншиковском дворце в Ораниенбауме и снова обращаемся к научной работе М. А. Павловой.   В частности, автор пишет о том, что «с некоторой условностью можно говорить о существовании восточной и западной анфилад, включавших по 4 палаты (восточная анфилада: «передняя», «панельная», «мраморовая» и «наугольная», западная анфилада: «передняя», «спальня», «перед спальнею полата» и «на-угольная»), и южной анфилады (безымянная «полата», «кухня малая», «сени проходные», палата «к выходным сеням»), образующих периметральный обход второго этажа. Нижний этаж, в основном, имел аналогичное планировочное решение с центральным ядром и четырьмя «анфиладами», образующими круговой обход. В отличие от верхнего этажа, планировка первого была более дробной: в частности, под каждой из «передних» палат существовало по два помещения. Центральное место на плане занимал вестибюль - «сени передние», откуда, согласно планам конца 1730-х- начала 1740-х гг., поднималась парадная лестница на второй этаж».

Для тех, кто непременно хочет создать в своем загородном доме копию планировки и интерьера Большого Меншиковского дворца «образца 30-40-х годов XVIII века», данная цитата станет отличной подсказкой. Но, по мнению автора научной работы, можно доверять далеко не всем источникам. И далее М. Павлова ставит под сомнение высказывание  уже известного нам по прошлым беседам С. Б. Горбатенко.  Она пишет: «По мнению С. Б. Горбатенко, посетитель, вошедший в вестибюль, поднимался «по невысокому осевому маршу на распределительную площадку, откуда, спустившись на несколько ступенек, он мог попасть в коридор, расположенный на центральной оси, и по нему выйти во двор, или, напротив, поднявшись по ступеням, ведущим с нижней площадки вправо и влево к площадкам боковых маршей, пройти непосредственно в зал второго этажа».

В ораниенбаумском дворце князя А. Д. Меншикова, по словам исследователя, «была использована схема, «обратная» примененной в Меншиковском дворце на Васильевском острове, где лестница, начинаясь двумя параллельными маршами, объединялась затем в один центральный». Но Павлова, «доверяет, но проверяет». Поэтому далее Марина Анатольевна говорит о том, что «достаточных оснований для такого утверждения нет. Прежде всего, нельзя оставить без внимания тот факт, что в описи 1728 года какие-либо упоминания о внутренних лестницах в центральном корпусе дворца отсутствуют вообще.  Более поздние документы - опись 1740 года и планы конца 1730-х - начала 1740-х гг. - отражают новый период существования дворца в качестве морского госпиталя и, следовательно, не могут безоговорочно служить основанием для реконструкции здания (и, в частности, решения вопроса о местоположении лестниц) в бытность его первого владельца. Кроме того, внимательное прочтение описи 1740 года не позволяет увидеть  главную лестницу такой, как ее описывает С. Б. Горбатенко».

Поговорка «В спорах рождается истина» имеет самое прямое отношение к виртуальному диалогу двух ученых. Для домовладельцев же, желающих иметь копию планировки и интерьера дворца, истина крайне важна. Конечно, каждый в праве выбирать точку зрения либо одного, либо другого специалиста. Именно поэтому мы приводим слова двух ученых.

В следующий раз мы продолжим беседу о Большом Меншиковском дворце в Ораниенбауме и снова обратимся к диссертации М. А. Павловой.

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: invalirus, el-cab, fotki.yandex(2 фото), petrovideo