В прошлый раз мы сделали акцент на отоплении дворца и выяснили, что эта тема перекликается и с темой «Отопление загородного дома», и с темой «Интерьер загородного дома».

Обустраивая печи во дворце, Н. А. Львов преследовал две цели: создать в помещениях максимально комфортную атмосферу и украсить свое творение печами, которые стали бы «изюминкой» жилища. Согласно порталу Гатчины (history-gatchina.ru) Львов «…предлагает делать в помещениях воздушные печи, в которых помещения нагреваются наружным воздухом, который не может испортиться или застояться, потому что под действием печи будет находиться в движении». Источник приводит цитаты из книги архитектора «Русская пиростатика, или употребление испытанных уже воздушных печей и каминов», где Львов пишет: «…чтобы было тепло и воздух здоров, чтобы комнаты нагревались наружным воздухом и были бы теплы, но чтоб не было душно. Хотя жар костей не ломит, но ломит от него голова». Но воздушные печи, о которых говорил Николай Александрович, в Приораторском дворце, по неизвестным причинам, использованы не были. Вместо них были установлены (согласно порталу Гатчины) «голландские печи треугольной конфигурации и прямоугольные с полукруглым выступом с лицевой стороны». Н. А. Львов писал: «Самая лучшая будет выдумке моей похвала, если печи мои будут в употреблении». Надо сказать, что в настоящий момент «в употреблении» электрическое отопление, но печи, созданные Львовым, являются украшением помещений. К тому же, через них осуществляется вытяжка.

Если говорить об интерьере, то следует отметить потолки, которые представляют собой кессонную конструкцию.  Н. А. Львов неслучайно выбрал именно такой способ отделки потолков. Кессоны, помимо эстетической составляющей, несут в себе и техническое решение проблемы. Данный вид потолка позволяет увеличивать акустику. Но главное в том, что за счет кессонов уменьшается нагрузка на стены.

Во всех помещениях дворца находились зеркала в золоченых рамах. Окна были «одеты» в полотняные и соломенные шторы, а освещался Приоратский шедевр стенниками и жирандолями. Исчерпывающих сведений об убранстве дворца не сохранилось.Нельзя не уделить внимание и судьбе этого строения. На гатчинском портале gorod.gatchina.biz сказано, что «после вступления на престол Александра III и переезда императорской семьи в Гатчину, в Приорате решили разместить певчих придворной Капеллы. Для этих целей в 1884-1887 годах провели капитальный ремонт и дворец приспособили для круглогодичного проживания пятидесяти человек. Было реконструировано отопление, устроены водопровод и канализация, а также укреплены перекрытия. Именно тогда в помещениях первого этажа появились чугунные колонны, сохранившиеся до наших дней. Эти работы на долгие годы предотвратили разрушение дворца, который без серьезных ремонтов смог просуществовать еще сто лет и пережить войну. 

Тогда же наиболее ценные предметы обстановки Приората переместили в Большой дворец и использовали в убранстве его парадных и жилых помещений». Здесь мы сделаем небольшое отступление и немного поговорим о судьбах мировых шедевров и дворцов.

Из рассказа о Большом Гатчинском дворце мы помним, какой огромный ущерб причинили фашисты этому архитектурному памятнику. Мебель была уничтожена, среди утраченных произведений искусства оказались и те предметы мебели, которые были перевезены в Большой Гатчинский дворец из Приората.

Вообще, судьбы дворцов во многом схожи с судьбами людей. И в этом нет ничего удивительного. Во время блокады строения Ленинграда, как и люди, были на грани жизни и смерти. На Исаакиевском соборе, на постаменте клодтовских скульптур до сих пор видны следы осколков от немецких бомб. И страшно представить, что было бы с шедеврами города Петра, если бы фашисты вошли в Ленинград. Над Приораторским дворцом тоже нависала угроза «смерти». Лишь чудо спасло его от немецких снарядов и бомб.   Но не только войны влияли на судьбы дворцов. Мы еще будем говорить о том, что сделали вандалы с помещениями дворца Петра III в Ораниенбауме. А вот многие архитектурные памятники Москвы сумели избежать и ограблений, и бомбежек, хотя во время войны на Москву упала не одна бомба. Предугадать судьбу строения невозможно, как и невозможно предсказать дальнейшую жизнь человека.

Сравнивая шедевры и людей, мы хотим сказать еще об одном общем «моменте». К сожалению, есть люди, жизнь которых с большой натяжкой можно назвать жизнь. Они всеми забыты, и никто не пытается вспомнить или узнать, кем были эти люди много лет назад, каково их происхождение. Такой период пережил и Приоратский дворец. «К началу XX века, - говориться в том же источнике, - история появления Приоратского дворца была забыта, забыли даже имя его автора. Гатчинские газеты сообщали, что Приорат «построен знаменитым зодчим Захаровым».

Но романтический облик дворца и сообщения о том, что он наполнен «старинной прекрасной мебелью доалександровской эпохи» только возбуждали интерес к необычной постройке.  Сказочным, спрятавшимся в лесной глуши замком представал Приорат в работах Валериана Каменева, Мстислава Добужинского и Николая Лансере (сейчас эти картины находятся в коллекциях российских музеев и частных собраниях). В начале XX века он продолжал служить запасным жилищем: в нем по-прежнему выделялись квартиры для придворных... 

Только в предреволюционные годы Приорат стал постепенно открываться для гатчинской публики… Газеты сообщали, что помещения Приората, «наполненные живыми цветами и хорошо освещенные солнцем», «очень подходят для экспозиций». Свои работы на благотворительные выставки предоставляли Илья Репин, Михаил Нестеров, художники салонно-академического направления». 

В следующий раз мы продолжим разговор о Приоратском дворце в Гатчине. 

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: phototravels.narod, gatchina3000, autotravel, homebusiness, al-spbphoto.narod