Продолжим эту тему…

В подавляющем большинстве случаев собрания картин появляются в домах людей, для которых искусство – не пустой звук. Наличие в жилище галереи, состоящей из живописных полотен, предполагает знакомства с новыми людьми. Естественно, эти новые люди, как и сами хозяева дома, тяготеют к прекрасному. Благодаря встречам в доме и беседам о живописи и искусстве в целом, атмосфера в доме становится иной. Дворцовый стиль убранства как нечто материальное связывается невидимыми нитями с дворцовым стилем сознания, то есть, с духовной составляющей присутствующих в доме. Сила воздействия всего одной единственной картины на сознание и духовное обогащение настолько велики, что и хозяева жилища, и их гости, рассуждая о полотне и его создателе, оказываются в другом измерении. На второй и даже третий план уходят бытовые проблемы, заботы, связанные с работой, и всё то, что так часто тяготит человека XXI века. Конечно, прикосновение к прекрасному не решает проблемы. Но одно то, что оно, пусть даже на время, заставляет человека забыть о проблемах, говорит о силе искусства.

Мы не задумываемся над тем, почему в музее не возникает желание кого-то громко окликнуть и побежать из одного зала в другой.   Почему человек (речь идет о психически нормальном члене общества) никогда не будет вести себя в подобном помещении так, как он ведет себя, скажем, на улице или на работе, возмущаясь и жестикулируя из-за того, что ему просто что-то не понравилось? Почему посетитель музея, не испытавший восторга при виде какой-либо картины, не обращается к таким же, как он, посетителям в надежде найти «родственную душу» и отругать автора полотна? Почему человеку, рассматривающему картину, не приходит в голову начать свистеть или достать припрятанную бутылку отнюдь не с минеральной /водой и выпить содержимое Эемкости? Не случайно в монологе М. Жванецкого, блистательно исполненным А. Райкиным (мы говорим о монологе «В греческом зале») сама ситуация, где герой хочет опохмелиться в храме искусства, кажется абсурдной и вызывает смех. Но смеемся мы, глядя на великого актера. А стали бы смеяться, если бы подобная ситуация произошла в реальной жизни, в том же Павловском дворце?  Вряд ли посетители музея, услышав от подвыпившего «любителя искусства» вопрос, есть ли в греческом зале штопор, стали бы аплодировать «артисту».

Почему всего этого не происходит там, где собраны произведения искусства?  Дело в том, что на уровне подсознания человек понимает, что есть места, где обычное для других мест поведение в данном помещении будет не только неуместно, но и воспримется окружающими, как поведение дикаря.

Картинная галерея, размещенная в доме, разделяет мир на две половины. Там, за пределами дома, живут обиды и тоска, злость и боль, зависть и равнодушие. Здесь, в мире полотен, человек остается наедине с самим собой, даже если перед картиной находятся несколько человек. Мир, ограниченный рамой живописного полотна, открывается тому, кто пришел в него постучаться. И пусть общение с этим миром будет недолгим, хозяин дома всегда знает, что в любой момент он может войти в галерею, уйдя тем самым от всего, что его гнетет.

Мы вовсе не хотим сказать о том, что картинная галерея в загородном доме способна перевоспитать человека. Но «волшебная сила искусства» может сделать его чище и способствовать появлению иного восприятия действительности.

Вот таким, не совсем обычным получилось наше лирическое отступление. Очень хотелось бы, чтобы сказанное выше не воспринималось как проповедь. Мы лишь попытались сказать о том, что картинная галерея в загородном доме, равно как и собрание полотен в музее, это не просто развешанные по стенам картины. Это иной мир, где нет пороков, даже если пороки изображены на полотнах. Это мир, в который всегда можно уйти, и из которого можно выйти с более светлым взглядом.

А сейчас мы уделим еще немного внимания картинам, находящимся в галерее Павловского дворца. Копии этих полотен станут украшением частной галереи. На Интернет-портале Павловского дворца (pavlovskart.spb.ru) говорится следующее: «Младшим современником Рубенса был Бертоль Флемаль… произведений которого нет, кроме Павловска, в советских собраниях. Его картина «Изгнание Илиодора из храма» написана на сюжет из Библии. Здесь повествуется о том, как по заданию царя военачальник Илиодор явился в Иерусалимский храм для изъятия из него всех сокровищ. Но божественные силы не позволили свершиться святотатству - в тот момент, когда Илиодор хотел приступить к своей миссии, внезапно появились чудесный всадник и крылатые юноши с плетьми. После встречи с ними Илиодора вынесли на носилках, а сокровища остались неприкосновенными... Основное действие происходит на переднем плане картины. Крупная по размерам, она написана яркими звучными красками, создающими впечатление бурного движения». К этой теме обращались такие великие художники, как  Рафаэль и Делакруа. Вовсе необязательно иметь в домашней галерее лишь одну копию картины Бертоля Флемаля. Было бы интересно сравнивать взгляды разных художников на одинаковый сюжет, разместив в галерее загородного дома копии картин. А в том, что современные художники способны создать великолепные копии, у нас сомнений нет.

Нашу следующую беседу мы начнем с изучения картины Бартоломеуса Бренберга  «Товий и ангел», находящейся в галерее Павловского дворца, после чего уделим внимание некоторым другим полотнам, также являющимся достоянием этой галереи.   

Алексей Каверау 

В статье использованы фотографии сайтов: apartment-plus, polyakovstudio, eternityrose.clanbb, remontnik, pavlovskart.spb