Будет явно недостаточно упомянуть о видах скульптуры и назвать имена великих мастеров, чтобы обладатели загородных домов определились с выбором скульптуры.На наших встречах мы стараемся показать всю многогранность понятия «скульптура» и ответить на вопросы: «какое отношение имеет скульптура к портрету?», «какие виды скульптур украсят, а какие – испортят дворцовый стиль?», «все ли скульптуры, выполненные в античном стиле, отражают этот стиль?», «в чем разница между статуями, изображающими одного и того же мифологического героя, но выполненными разными скульпторами?», «в чем кроется «статика» и «динамика» скульптуры?». Это далеко не полный перечень вопросов, на которые мы ищем ответы.

Вот уже две встречи мы беседуем о том, насколько точно отражена античность в произведениях разных скульпторов. В качестве примера мы стали говорить об Антонио Канове и Бертеле Торвальдсене. Эти мастера придерживались разных взглядов, что выражалось в созданных ими творениях. Изучение вопроса отношения к античной скульптуре и создания произведений в античном стиле имеет практическое значение при обустройстве жилища в античном и классицистическом стилях. Только изучив «внутренний мир» скульптуры, можно рассчитывать на гармонию в интерьере.

Продолжая начатый ранее разговор, мы снова обращаемся к научной работе (диссертации) кандидата искусствоведения Софьи Сергеевны Морозовой «Образ античности в русской скульптуре конца XVIII - первой трети XIX века», где, в частности, сказано следующее: «…Произведение пластики, в особенности статуя, благодаря своей семантической связи с миром античного наследия, способно было повлиять на смысловое поле интерьера, а также опосредованно на поведение и строй мыслей тех, кто эти интерьеры населял. А поскольку античность (ее сюжеты и пластические мотивы) являлась важнейшим элементом в формировании образной концепции большинства произведений, то ответ на вопрос - что в античности и ее пластической традиции воспринималось людьми конца XVIII - первой трети XIX века в качестве нормы в сфере выражения эмоций, связанных с кругом представлений о частной жизни и внутреннем бытии личности, - дает возможность яснее определить особенности образа античности, который создавала эпоха».

Мы уже говорили, что, рассказывая о скульптурах, будем касаться и темы античного интерьера, так как и то, и другое взаимосвязано. Античному интерьеру был посвящен цикл бесед, и все сказанное в рамках темы «Скульптура в интерьере», будет дополнением к прозвучавшему ранее. Сейчас же мы возвращаемся к творениям Кановы и Торвальдсена, чтобы углубиться в изучение вопроса об «оживлении» античности.

Согласно научной работе С. С. Морозовой, «античность входила в быт, завоевывая внутренние пространства помещений так же, как и пространство города. Антики соседствовали с работами современников. Произведения вступали в композиционные и смысловые взаимоотношения, влияя тем самым на образ интерьера в целом. Олицетворением существовавших в европейском искусстве в конце XVIII - начале XIX века двух способов интерпретации образа античности в пластике стало творчество Антонио Кановы и Бертеля Торвальдсена. Эти скульпторы оказали определенное влияние на русскую культуру: во-первых, их произведения признавались эталоном «классического» вкуса и были предметом активного собирательства; во-вторых, их художественная деятельность во многом отражала положения теории классицизма по поводу античности; и, наконец, они непосредственно обучали мастерству некоторых из русских скульпторов и художников».

Ранее мы сообщали о разных точках зрения этих скульпторов относительно вопроса видения античности в скульптуре. Казалось бы, перед нами «рядовая» ситуация, когда два мастера отражают античность разными способами. Какие «последствия» может повлечь за собой расхождение во взглядах и формах их отображения? Оказывается, что всё это повлияло на дальнейший ход развития скульптуры в России. Да-да, ни больше, ни меньше. С. С. Морозова сказала, что эти скульпторы обучали некоторых русских мастеров. Но в то время «институт скульптуры» не имел такого развития, как  в последующие годы, и ориентирами, естественно, были признанные в Европе «художники». Учитывая то, что у обучаемых российских скульпторов впоследствии появились свои ученики, нетрудно догадаться о роли наследия учений Кановы и Торвальдсена. «Различия в понимании и интерпретации античного наследия, - сказано  в источнике, - повлекли за собой неизбежные различия в трактовке формы, контура, движения и, наконец, самого образа античности, несмотря на общий круг сюжетов».

С. С. Морозова приводит слова Кановы, который говорил: «Найдите хотя бы что-то заимствованное от античных статуй в целом или в деталях. Увидите, сколь отлична моя статуя... Моя статуя не будет ни подражанием, ни копией с античности, и, если образец мне чем-то нравится, я этим не удовлетворяюсь...»  

Достаточно философский подход, но творения Кановы доказывают, что в таком подходе к творчеству есть рационализм. Подобное отношение к оригиналу заставляет художника (мы  говорим не о конкретном человеке, а о художнике вообще) изменять уже созданное и привносить в произведение нечто субъективное, свое видение предмета, личное отношение к изображаемому объекту.  

В следующий раз мы будем говорить о теме подвига в скульптуре.  

Алексей Каверау  

В статье использованы фотографии сайтов: blogs.mail (2 фото), top-antropos, phoebus.chronarda, magic