Мы вовсе не призываем обладателей загородных домов сооружать на своем участке декорации того или иного района Северной столицы. Столь подробное знакомство со скульптурой Петербурга происходит по одной причине: мы стремимся показать возможности скульптуры, ее «привязку» к архитектуре и, как следствие, реальность планов домовладельцев по обустройству приусадебной земли в том стиле, в каком это было выполнено в Петербурге. Приемы, которыми пользовались градостроители, можно использовать и в обустройстве загородного дома и участка, на котором он находится.

По традиции в нашей беседе примет участие научная работа (диссертация) кандидата искусствоведения Софьи Сергеевны Морозовой «Образ античности в русской скульптуре конца XVIII - первой трети XIX века».

Античная скульптура, как мы выяснили ранее, предполагает отражение того или иного мифа. Один из формообразующих элементов мифологии Петербурга, согласно источнику, «в своей основе имеет страх перед разрушительным наступлением водной стихии, которое могло начаться в любую минуту. Видимо, поэтому столь велико было желание создать иллюзию, зримый образ тверди. Именно эта тема развивается в пластическом убранстве зданий на Васильевском острове.  Постройки характеризует «греческий дух» в противоположность очевидно римскому пафосу системы площадей на другом берегу».

Желание «создать зримый образ тверди» возникает не только при строительстве города. Не секрет, что далеко не все загородные участки «могут похвастаться» твердым грунтом. Практическая сторона дела отражается в устройстве дренажа, а визуальная – в создании иллюзии тверди с помощью искусства. Поэтому данная тема имеет прямое отношение к загородному строительству.

«При въезде в Неву, - пишет С. С. Морозова, - путешественника встречает стройная и суровая  дорическая колоннада Горного института (1808 г.), подобно неким пропилеям, созданная архитектором А. Н. Воронихиным под впечатлением храмов Пестума, древнего города бога морей. Тема борьбы и преодоления, утверждения и власти над природой нашла свое отражение и в скульптурной оркестровке классического облика здания, например, в двух скульптурных группах «Похищение Прозерпины Плутоном» (1809-1811 гг., пудостский камень, скульптор В. И. Демут-Малиновский) и «Геркулес, и Антей» (1809-1811 гг., пудостский камень, скульптор С. С. Пименов). В своем проекте А.Н. Воронихин предусмотрел украшение фасада здания скульптурными группами».

Архитекторы, как истинные художники, пытались всеми доступными им средствами «создать» твердь, и это им удалось. Достаточно посмотреть на архитектуру Петербурга, чтобы в этом убедиться и «взять на вооружение» используемые зодчими приемы.

Если существует понятие «скульптура в пространстве города», то понятие «скульптура в пространстве деревни (села, поселка)» практически не используется. Да это и понятно: можно пересчитать по пальцам количество поселков (как правило, это коттеджные поселки), где были бы воплощены в полной мере приемы, используемые при строительстве Петербурга. Но раз прецедент был создан, не исключено, что подобных населенных пунктов будет больше. Мы же не станем делать ставку на будущие поселки, а продолжим рассматривать гармонию скульптуры и архитектуры Петербурга в контексте темы обустройства загородного участка. Там будут работать те же приемы, с той лишь разницей, что «привязка» скульптуры к архитектуре осуществится в рамках конкретных строений на относительно небольшой территории. А раз связь между скульптурой в пространстве города с архитектурой отдельно взятого участка существует, то позволим себе продолжить…  

«Скульптура в пространстве города, говорится в источнике, - была призвана выступать в качестве комментария архитектуры. Античная история и мифология оказывались в данном случае удобным языком…  К началу XIX столетия знакомство не только с античными сюжетами, но и пластическими памятниками античности оказалось столь велико, что позволило разыгрывать целые «спектакли» в рамках одного здания». Данная цитата подтверждает наше мнение о прямой связи «общего» с «частным», и свидетельствует о работе одних и тех же приемов как в городском, так и в дачном строительстве. Но… продолжим цитировать работу С. С. Морозовой. В этом научном труде, в частности, сказано, что «этот прием оформления здания был использован Дж. Кваренги в 1783-1787 годах для декорации Эрмитажного театра. Статуи и бюсты древнегреческих поэтов расположены в нишах второго и третьего этажей, они заметно оживляют стены боковых ризалитов. Их стройные белые силуэты придают особенную нарядность углу здания, обращенному к Зимней канавке. В целом театр производит впечатление небольшой, хотя и пышной постройки. Однако в начале XIX в. стилистика и тематика скульптуры в оформлении театральных зданий значительно меняются. Главной темой становится тема триумфа, квинтэссенцией ее становится пластический декор Александрийского театра (1828-1832 г., архитектор К. И. Росси). Скульптурная композиция, завершающая аттик, представляет квадригу Аполлона (скульптор С. С. Пименов), увлекаемую четверкой мчащихся коней. Статуя Аполлона, стоящего с венком и кифарой в руках, напоминает Аполлона Бельведерского чертами лица».

Хозяин участка и находящегося на нем дома (строений) сам решит, какой именно характер будут носить декорации в виде статуй и бюстов. Главное – использовать опыт зодчих Петербурга и найти ту «нить», которая свяжет архитектуру со скульптурой. Конечно, в этом всегда поможет профессиональный дизайнер.

В следующий раз разговор на тему гармонии скульптуры и архитектуры в пространстве города продолжится.  

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: spbfoto.spb, kirill-kravchenko.narod, spmi, ru.123rf, fotki.yandex