Наши встречи, посвященные этой теме, помогут обладателям загородных домов, убранство и, отчасти, архитектура которых выполнена в дворцовом стиле, участвовать в организации пространства помещений, будучи «подкованными» в этой области, и взглядом специалиста смотреть на вопросы размещения в доме скульптур. 

По традиции в разговоре примет непосредственное участие научная работа (диссертация) кандидата искусствоведения Софьи Сергеевны Морозовой «Образ античности в русской скульптуре конца XVIII - первой трети XIX века».

В эпоху классицизма, согласно источнику, «соотношение скульптуры и архитектуры зиждется… не на блестящей декоративной импровизации, а на рациональной, строго продуманной тектонике. Скульптура начинает играть новую роль в оформлении зданий, отныне она, по мысли классицистов, должна была не только украшать фасад, но активно участвовать в формировании идейной концепции сооружения, утверждать в наглядной форме нравственные идеалы эпохи…» Предвидим вопрос: о нравственных идеалах  какой эпохи пойдет речь, если скульптура станет украшать фасад современного дома, пусть даже стилизованного под классицизм? Отвечаем: если в архитектуре загородного дома отражена стилизация под классицистический характер здания, то и нравственные идеалы будут носить черты, с одной стороны, стилизации а, с другой, – реального отношения к нравственным принципам той эпохи. И тут возникает еще один вопрос: а чем нравственность XVIII века отличается от нравственности XIX века? Понятие «нравственность» находится вне времени. Другой вопрос – какие «формы» присущи нравственным принципам в различные временные периоды? Если в XVIII веке безнравственным считалось отсутствие у мужчины головного убора, то сегодня далеко не всегда осуждается отсутствие у обеих полов элементарных предметов одежды.  Вот и получается, что стилизованный под классицизм дом «имеет право» отстаивать нечто вечное, духовное, но при этом, «живя» в другом времени, непременно будет «говорить» об отражении стиля – именно стиля, а не нравственных норм.

Итак, в XVIII-XIX веках копии античных скульптур врываются в городскую жизнь. «Изучение и копирование памятников античности, - говорится в источнике, - введение их в контекст современного архитектурного сооружения и городского ансамбля должно было, по мысли современников, придать мифу о возрождении античности характер исторической достоверности. Здесь встает вопрос о подражании, копировании и интерпретации античных сюжетов и произведений. Согласно определению, данному Катрмером де Кэнси (французским писателем-искусствоведом – прим. А. К.), «художник, сохраняя в рисунке существовавшие некогда здания (читай — произведения искусства) от забвения с помощью уцелевших остатков и других данных, с возможною верностию изображает его или таким, каким оно было (приблизительно), без малейшего сочувствия к изображаемому предмету, или, плененный и проникнутый духом и гармонией частей его, он, как бы угадывая смысл целого, силою поэтического настроения души и гипотез, стремится передать его, не только с археологической верностию, но с тем возвышенным чувством, которое движет самого зодчего в минуты создания и налагает на его произведения печать истинной красоты и творчества. В первом случае мы назовем реставрацию восстановлением; в другом — воссозданием».

Фраза французского писателя заслуживает того, чтобы ее «перевести» на более доступный язык. Писатель говорит о том, что художник, копирующий «объект» без изучения его «внутреннего мира», лишь восстанавливает этот «объект», а тот мастер, который видит в «объекте» нечто одушевленное и проникается к  его «душе», воссоздает его. Разница между словами «восстанавливает» и «воссоздает» огромная. «Введение в современный художественный обиход античных форм и сюжетов, - пишет в своем труде С. С. Морозова, - может восприниматься как воссоздание образа античности. Художник, скульптор, архитектор в некоторой степени берут на себя роль «переводчика» на современный для человека своего времени художественный язык, посредника между современниками и древними, поскольку только им в силу творческой природы доступен в полной мере язык античности.

Подобное отношение к античности неизбежно влекло за собой особое восприятие пространства города. Архитектурные ансамбли классицизма формируют городскую среду, которая должна прочитываться как текст, с расставленными при этом новыми акцентами… Именно в этот момент скульптура приобретает особое значение, выступая в качестве связующего элемента архитектурных комплексов, зданий и пространства города…»

В случае с индивидуальным загородным строительством дело обстоит иначе. Для того, чтобы скульптура была связующим звеном между пространством населенного пункта и рядом строений, необходим общий характер деревни, села, и т.д. Но такое возможно далеко не всегда. Конечно, в элитном поселке, где строения представляют собой коттеджи, вполне реально создать классицистический дух и использовать скульптуры в качестве связующего элемента. Но в поселке, где находятся, преимущественно, деревянные избы, построенный в дворцовом стиле дом не «впишется» в ансамбль строений. И в данном случае античная скульптура будет бессильна «связать» пространство населенного пункта с комплексом домов. Есть ли выход из создавшейся ситуации? Есть, и с разговора об этом мы начнем нашу следующую встречу.

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: dom.amur, business.promoserver, gallerix, turbina, stihi