Напомним, что к этой теме мы пришли, говоря о Мраморном дворце в Петербурге. Сегодня мы хотим уделить внимание еще одному скульптуру, выполнявшему  работы для данного дворца. Речь пойдет о Михаиле Ивановиче Козловском и его скульптурах.

К сожалению, имя Козловского сегодня известно, в основном, специалистам. А между тем, вряд ли найдется в России человек, который не был бы знаком хотя бы с одним произведением мастера. О скульптуре Самсона в центре фонтана Петергофа знают все, но далеко не каждый сможет назвать фамилию ее автора. Но именно М. И. Козловский подарил Петергофу данный шедевр. Вот только оригинал был похищен фашистами во время Великой Отечественной войны. Используя документы и фотографии, скульптуру воссоздали советские скульпторы В. Симонов и Н. Михайлов. Тот, кто хотя бы раз побывал в Петербурге, непременно посетил Суворовскую площадь и видел памятник А. В. Суворову, который называют «памятником «Российскому Марсу». Создал памятник все тот же М. И. Козловский. И это далеко не единственные творения мастера.

В ходе строительства Мраморного дворца в Петербурге (этому шедевру Антонио Ринальди мы и посвящаем цикл настоящих бесед) помимо Ф. И. Шубина зодчий пригласил и М. И. Козловского. Его работы (рельефы) «Камилл освобождает   Рим от галлов» и «Возвращение Регула в Карфаген» и по сей день украшают Мраморный зал дворца.

В научной работе (диссертации) кандидата искусствоведения Андрея Евгеньевича Ухналева  «Мраморный дворец и его место в стилистической эволюции архитектуры и скульптуры в 1760-е - 1780-е годы» говорится о других работах Козловского, украсивших дворец. О скульптуре «Мир» автор научного труда пишет, что скульптору «удалась живая, грациозная поза фигуры, в особенности сложная для исполнения тем, что она образована незначительными изгибами и поворотами тела.В этой статуе присутствует свойственная произведениям Козловского готовность к легкому, стремительному движению. Кого бы ни изображал скульптор, все его герои до предела заряжены энергией».

Невольно вспоминается скульптура «Лаокоон и его сыновья», созданная  Агесандром Родосским во второй половине I века до н.э.  Та же заряженность энергией, тот же запечатленный в камне миг… Нет ни малейшего сомнения в том, что М. И. Козловский в какой-то мере подражал древнегреческому скульптору и «взял» у него все лучшее, чем обладал мастер древности.

«По характеру   своей динамики, - сказано в источнике, - «Мир» Мраморного дворца сродни такой статуе Козловского, как «Гименей», грациозно балансирующий на грани равновесия. «Мир», в отличие от «Гименея», твердо стоит на ногах, но движение живет в главных суставах его тела; отдельные части корпуса выведены из состояния взаимной сопряженности покоя…

Говоря о программе убранства дворца, мы обратили внимание на элементы скульптурного оформления печи Мраморного зала (об этом было сказано в статье «Граф Орлов» XXI века» - прим. А. К.). Большая фаянсовая печь стояла у западной стены зала. Ее украшали три гипсовых барельефа, а наверху находилась гипсовая трехфигурная композиция. Печь была зарисована в 1830 г. На фиксационной акварели можно рассмотреть скульптурные произведения. Рельефы изображают Геркулеса у Омфалы и Геркулеса, поражающего Гидру (третий фасад печи не был зарисован). Сюжет венчающей печь композиции - «Время открывает Истину». Особенно выразительна на ней крылатая фигура Хроноса, олицетворяющего Время. Можно допустить, что составитель списка работ Козловского мог дать название «Вечность» композиции печи».

Из бесед о Юсуповском дворце на Мойке мы помним, какую неоценимую услугу при реконструкции дворца оказали акварели, на которых были запечатлены утраченные интерьеры резиденции Юсуповых. Аналогичная ситуация произошла и в случае с Мраморным дворцом. Конечно, далеко не все, что отражалось на рисунках, было восстановлено. Но благодаря этим документам (а в том, что обычный рисунок способен стать документом, мы не раз убеждались) сегодня можно говорить о первоначальном убранстве дворца. «Фигуры и рельефы Козловского, - сообщается в источнике, - погибли вместе с печью в ходе реконструкции дворца 1840-х гг. Но другая, сохранившаяся, печь в другом, не менее значительном петербургском дворце, возвращает нас к неизвестным страницам творчества Козловского. Речь идет о великолепной майоликовой печи Купольного зала Таврического дворца. Ее фасад украшен рельефом, изображающим единоборство Геракла с гидрой (высота - около 1 метра).

Анатомически безукоризненная лепка атлетического тела, уверенная передача мощного, порывистого движения героя, наносящего решающий удар, выдают руку незаурядного мастера. В России конца XVIII столетия не было иного скульптора, кроме Козловского, способного создать столь мужественный и энергичный образ античного героя. Все признаки его манеры ясно видны в Геркулесе Таврического дворца». Как тут не вспомнить скульптуру Давида, созданную великим Микеланджело. Правда, нашлись дотошные исследователи творчества итальянского скульптора, которые «не досчитались» на теле Давида одной мышцы: между правым позвоночником и правой лопаткой. Но это обстоятельство ни в коей мере не умаляет достоинств скульптуры. Подобно тому, как Микеланджело создавал Давида, М. И. Козловский «рождал» изваяние Геркулеса (и не только эту скульптуру), стараясь передать совершенство человеческого тела. Стоит ли говорить о том, как(!) преобразят интерьер загородного дома в дворцовом стиле копии этих скульптур.

Еще одна статуя Козловского была создана для Мраморного дворца. Но, как пишет в своей работе А. Е. Ухналев, «…свидетельств о пребывании здесь статуи до 1797 г. нет. Напротив, 18 февраля 1797 г. Козловский обращается к Павлу I с просьбой заплатить на статую «Гименей», которая «удостоилась благоволения Ее Величества и поставлена в Эрмитаже где и ныне находится. Не получив никакой резолюции, 20 декабря того же года скульптор повторяет свою просьбу . Неизвестно, чем закончилась эта история, но, как видно из писем Козловского, «Гименей» находился тогда в Эрмитаже. Оттуда же он был передан в 1929 г. в Русский музей.

Тем не менее, существует документ, свидетельствующий о том, что Гименей находился в Мраморном дворце некоторое время. Речь идет о счете скульптурного мастера Анри Грайе, поданном в апреле 1808 г. за «исправление... и перевозку с установкой на прежнее место в Мраморном дворце Гименея из сиенского мрамора».

Скульптура, как и человек, имеет свою судьбу, в чем мы неоднократно убеждались. В следующий раз мы закончим разговор о М. И. Козловском и поговорим о скульптурах данного дворца, выполненных Мелоттом.

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: bse.sci-lib, rokoko.com, biblioclub, achernega.livejournal, pointart