Его создатель Антонио Ринальди своими пространственными решениями дал потомкам возможность использовать в архитектуре и убранстве приемы,  которые до архитектора никто не применял. Именно поэтому мы уделяем повышенное внимание этому залу. И вовсе необязательно иметь в загородном доме копию данного помещения. Достаточно использовать в интерьере те же приемы, которые применял Ринальди (о них мы говорили ранее), и, к тому же, «взять» из Мраморного зала понравившиеся «детали» и «перенести» их в индивидуальное жилище. 

Сегодня мы снова будем использовать цитаты из научной работы кандидата искусствоведения Андрея Евгеньевича Ухналева  «Мраморный дворец и его место в стилистической эволюции архитектуры и скульптуры в 1760-е - 1780-е годы».

Мы уже говорили, что Мраморный дворец перестраивался. Изменения коснулись и Мраморного зала в ходе реконструкции 1845-1849 годов под руководством А. П. Брюллова. Во время этих работ «одноэтажный объем помещения, - согласно источнику, - был увеличен до двусветного путем разборки перекрытия. Стены выше карниза были отделаны искусственным мрамором и золоченой лепкой, в верхнем ярусе были устроены хоры. Новый потолок зала — белый с позолотой - украсил прежний плафон кисти Торелли. Дорогая отделка спасла старые стены от переделок, но совершенно изменились пропорции зала, утратилась цельность восприятия интерьера. Внутри общего объема помещения теперь отдельно существуют нижний и верхний ярусы. А. П. Брюллов решил вновь создаваемый лепной декор верхнего яруса стен и потолка в стиле рокайль. Для того чтобы уравнять впечатление от разностильного декора верхнего и нижнего ярусов, архитектор слегка модифицировал архитектуру Ринальди. Над каминами (один был оставлен Брюлловым, а второй сооружен на месте разобранной печи) он поместил большие зеркала в рокайльных рамах.Были заменены и осветительные приборы. Вместо четырех старых люстр были повешены две большие люстры с богатым хрустальным убором, а место шандалов заняли небольшие хрустальные люстры на кронштейнах».

До сих пор специалисты спорят, испортил ли Брюллов интерьер, созданный Ринальди, или улучшил его? Чуть позже мы озвучим мнение А. Е. Ухналева. Мы же придерживаемся своего мнения и, никому его не навязывая, поделимся им. На наш взгляд, оба варианта достойны самой высшей оценки, но А. П. Брюллов «шел по проторенной дорожке», а Ринальди начинал все с нуля. Поэтому, не вдаваясь в детали интерьера, мы бы отдали предпочтение работе Антонио Ринальди хотя бы за то, что именно он своими «революционными» решениями создавал базу для развития архитектуры и дизайна, которой пользуются и сегодня.

Но… продолжим…Что  касается Брюллова, то, согласно источнику, «архитектор был вынужден считаться с жесткими ограничениями, которые задавали существовавшие планировка и конструкции. Неизвестен нам и характер вмешательства в ход проектирования заказчиков, вернее, заказчика, которым был сам император Николай I.Его требования — не всегда компетентные — были, тем не менее, всегда категоричны. Так что было бы несправедливо весь груз ответственности за неудачу реконструкции зала возлагать на Брюллова. И все же, архитектура вновь созданного помещения по качеству несравнима с первоначальной. Перестройка не улучшила и функциональных качеств зала: площадь его осталась прежней, а плохая акустика снизила преимущество устроенных в верхнем ярусе хор.

В реконструкцию 1840-х гг. большая часть бронзы из Мраморного зала была признана негодной и продана как лом. Собранная по дворцу старая мебель, а также ткани были переданы в театральную дирекцию для использования в качестве реквизита. Та же судьба постигла агатовые вазы, стоявшие в Мраморном зале на подстольях».

То, что случилось с детищем Ринальди, архитектор знать не мог, так как умер в 1794 году. Если бы зодчий стал свидетелем реконструкции, то вряд ли пережил бы такой удар. К сожалению, в России, практически, нет ни одного дворца, который сохранил бы свой первоначальный облик. Даже те дворцы, интерьеры и фасады которых восстанавливались по чертежам их создателей (достаточно вспомнить Большой Меншиковский дворец в Ораниенбауме, которому мы уделили немало внимания) не могут в полной мере отразить свой первоначальный вид.

А теперь настало время познакомиться еще с одним помещением Мраморного дворца. Речь пойдет о Парадной столовой, при создании которой Антонио Ринальди снова проявил фантазию. Согласно источнику, «назначение помещения предопределяло наличие в нем так называемого буфета, то есть служебного стола для очередной перемены блюд, столовых приборов и прочего. Традиционно буфет решался в виде расположенного в нише или примыкающего к стене мраморного стола-консоли. В столовой Мраморного дворца буфет был устроен необычно. Стойка помещалась в широком арочном проеме, соединявшем столовую с соседней буфетной. Таким образом, порядок обслуживания обедающих упрощался - все вспомогательные операции происходили в отделенном от столовой служебном помещении. Кушанья приносили в буфетную и выставляли на стойку, а со стороны столовой их принимали прислуживавшие за столом лакеи. Стойка целиком перегораживала проем, поэтому слева от него была устроена дверца в буфетную, замаскированная под стенную панель с зеркалом».

Сегодня подобная планировка кажется вполне естественной, но в XVIII веке это было новшеством. В наше время предложенное Ринальди решение используется в ресторанах. Конечно, далеко не каждый обладатель загородного дома может себе позволить иметь подобную столовую. Мы говорим не об интерьере, а о системе облуживания, где хозяевам дома прислуживают слуги, а на кухне трудится бригада поваров. И, все же, некоторые состоятельные люди живут именно так.    

В следующий раз мы продолжим беседу о Парадной столовой Мраморного дворца в Петербурге.

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: spbpresent, bbplus.spb, fotki.yandex (2 фото), lifecity.com