В конце встречи мы обещали затронуть  тему «участия» золоченой бронзы в убранстве Мраморного зала . Напомним, что самое непосредственное участие в наших беседах принимает научная работа кандидата искусствоведения Андрея Евгеньевича Ухналева  «Мраморный дворец и его место в стилистической эволюции архитектуры и скульптуры в 1760-е - 1780-е годы».

Итак, в источнике говорится, что в Мраморном зале «было много бронзовых предметов и деталей декора: капители и базы пилястр, украшения из скрещенных кочанов, луков и ветвей под круглыми барельефами в люнетах, накладки на дверях, рамы барельефов, бра и люстры, подстолья, украшения карнизов для оконных занавесей. Но даже при таком изобилии бронзы нельзя сказать, что в абсолютном отношении площадь золоченых поверхностей была сравнима с площадью каменной облицовки. Тем не менее, благодаря своим декоративным качествам, совершенно отличным от присущих камню и прочим материалам, бронза производила сильнейший эффект. Своим живым цветом и блеском она разрушала некоторую холодность каменной отделки зала, неотделимую от природы этого материала, оттеняла слегка монотонный и отстраненно-возвышенный каменный убор зала».

Сегодня есть возможность  приобрести детали интерьера, выполненные «под бронзу». Мы это говорим для того, чтобы домовладельцы заранее не расстраивались по поводу предстоящих расходов на элементы, изготовленные из бронзы. Вообще, металл в интерьере был, практически, всегда.  Достаточно вспомнить средневековые канделябры, замки, дверные ручки и проч.  

Бронза в классическом интерьере не только «разбавляет» собой «каменную массу», но и придает интерьеру некую изящность, ведь бронзовые «детали», как правило» подчеркивают легкость убранства (несмотря на то, что речь идет о металле).

Антонио Ринальди умел сочетать в интерьере, казалось бы, несочетаемые материалы. «Несколько неожиданный, - говорится в источнике, - но, безусловно, очень яркий декоративный эффект производило сочетание мраморов облицовки с деревом наборного паркета и мебели, с тканями оконных занавесей - слишком велика дистанция между «твердостью» и «холодом» камня и «теплотой» и «мягкостью» этих материалов. Более органичными мраморам стен были бы, как кажется, мозаичные каменные полы. Недаром в ораниенбаумских Китайском дворце и Катальной горке Ринальди также устроил полы из искусственного камня. Но, столкнувшись в России с иными условиями эксплуатации зданий и другими строительными традициями, архитектор, по-видимому, убедился, что такие сочетания, как дерево - камень способны образовать устойчивый декоративный союз».  

То, что в XVIII веке было в новинку, в наши дни не является чем-то экзотическим, и находки Ринальди до сих пор используются в постройках России, будь то загородные дома, дворцы культуры, учреждения или другие строения.

«Потолок зала, отделанный легкой золоченой лепкой, - продолжает источник, - был украшен плафоном работы Стефано Торелли «Свадьба Амура и Психеи».

Мебельное убранство Мраморного зала составляли 2 канапе и 10 кресел «разноцветного заморского дерева с бронзовым золоченым убором». Четыре бронзовых подстолья с досками белого мрамора находились в простенках между окон северной и южной стен зала. Обивка мебели и занавеси были из голубого с золотом бархата. Зал освещался четырьмя 30-свечовыми бронзовыми люстрами и двенадцатью стенными шандалами на 10 свечей, помещавшимися в лазуритовых филенках. Эффект искусственного освещения в данном зале был иным, чем в прочих помещениях дворца. Глубокие отражения трепетного пламени свечей в полированном мраморе порождали впечатление светимости камня изнутри».

Прием, который использовал Ринальди, можно сегодня наблюдать на станциях метро.   Конечно, никаких светильников с открытым пламенем в метрополитене нет, но отраженный от мраморных плит свет ламп создает тот же эффект, что и в Мраморном зале Мраморного дворца. Да и многие учреждения последовали примеру Антонио Ринальди. Естественно, такое решение освещения не могло остаться без внимания дизайнеров, работающих с домовладельцами, и «светящийся изнутри» мрамор сегодня стал «визитной карточкой» многих коттеджей.

В продолжение темы интерьера Мраморного зала отметим, что, согласно источнику, «убранство зала дополняли уникальная фаянсовая печь с гипсовыми рельефами и фигурами. Против печи, у восточной стены зала находился камин голубоватого с белыми прожилками мрамора. Над ним в бронзовой раме (очевидно, такой же, как и рамы барельефов Козловского) был  помещен барельеф работы Ф. Шубина «Диана и Эндимион». На бронзовых подстольях находились агатовые вазы, а на каминной полке бронзовые часы».

Камень и бронза… бронза и камень. Мы видим, как умело использует А. Ринальди эти материалы. Причем, архитектор добивается того, чтобы один материал не «довлел» над другим.  

«Прямоугольный в плане Мраморный зал, - говорит А. Е. Ухналев, - вписан в неправильный четырехугольник ризалита, поэтому глубина оконных проемов в восточной стене увеличивается от южного к северному. Крайний проем настолько глубок, что в толще стены здесь помещается целая комната. В XVIII в. она имела богатую отделку. Стены искусственного мрамора украшала живопись. Здесь было два зеркала в бронзовых рамах с подстольями и диван. Со стороны зала кабинет был незаметен, так как проем, за которым он помещался, был закрыт плотными занавесями».  

Помещение в толще стены – еще одна находка Антонио Ринальди. Такой прием вполне можно использовать в современном строительстве.  

В следующий раз мы продолжим беседу о Мраморном зале Мраморного дворца в Петербурге.  

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: fotki.yandex (2 фото), spb.tiu, sp300.narod, bbplus.spb