Сегодня мы начинаем непосредственный разговор об этой реконструкции, которая проходила в 10-е годы ХХ века. В нашей беседе самое непосредственное участие примет научная работа Натальи Владимировны Зайцевой История интерьеров Юсуповского дворца в контексте развития русского дворцового интерьера (30-е годы XIX - начало XX вв.).

Итак, в источнике сказано, что пока Феликс Юсупов находился в Англии, в 1910-1912 годах, весь нижний этаж дворца слева от парадного вестибюля, где до этого были служебные помещения и канцелярия его отца князя Юсупова графа Сумарокова-Эльстон, перестраивается по проекту архитектора Вайтенса... В Ежегоднике Общества архитекторов-художников за 1912 г. были опубликованы фотографии интерьеров, только что оформленных А. П. Вайтенсом. Малый парадный вестибюль практически без изменений дошёл до нашего времени. Массивная арка, как и вся площадь плафона, украшены кессонами с розетками и росписью в технике гризайль, стены членятся пилястрами, двери украшают строгие барельефы. В центре находилась консоль в стиле Людовика XVI на львиных головах золочёного дерева. Освещали вестибюль золочёные бронзовые канделябры конца XVIII века и висячий фонарь в готическом стиле начала XIX века. Торцевая стена декорирована полуциркульной нишей и через дверной проём виден Малый танцевальный зал. На второй фотографии представлена большая часть Танцевального зала. Дорическая колоннада, поддерживающая лепной портик, образует как бы галерею - проход между двумя дверными проёмами, он украшен двумя полуциркульными стеклянными дверьми и ренессансным камином белого мрамора. На стене - старинная шпалера, вероятно, такая же висела и с другой стороны. Танцевальный зал узнаваем, хотя он и был перестроен.

Нам кажется любопытной не только информация об изменениях в облике помещений дворца, но и сам факт публикации этой информации. Юсуповы не делали секрета из обстановки, в которой жили. Собственно говоря, и сегодня многие видные люди охотно пускают в свои жилища журналистов, которые с согласия хозяев придают гласности сведения об убранстве дома. Но так было не всегда. В советский период тема быта больших людей была под запретом. Жители СССР могли только догадываться об обстановке в жилищах непростых сограждан. То, что до революции, равно как и в наши дни, казалось делом обычным, во времена правления страной КПСС воспринималось как фантастика. Представить себе, что в журнале появились фотографии домов Л. И. Брежнева, А. Н. Косыгина, Ю. В. Андропова и других лидеров КПСС, было просто невозможно. А, между тем, в дореволюционной России с фотографиями помещений Юсуповского дворца мог познакомиться каждый, кто приобрел Ежегодник Общества архитекторов-художников.

Следующая фотография, - пишет Н. В. Зайцева, - представляет ещё один интерьер, расположенный где-то рядом, в декоративном убранстве сохраняется та же лаконичность и простота, в интерьере находятся несколько бронзовых скульптур, ваз и картин в тяжёлых рамах. Все эти интерьеры не то чтобы излишне холодны, есть в них некая казарменность и даже безликость...

Возможно, на фоне какого-либо другого интерьера эта лаконичность и простота, граничащая с казарменностью, и не выглядела бы белым пятном. Но, как говорится, все познается в сравнении, и, проводя параллель между появившимся убранством и тем, которое осталось нетронутым, автор научной работы увидел то, что увидел. Вероятно, художественные вкусы и пристрастия Феликса Юсупова, - говорит Наталья Владимировна, - подверглись в дальнейшем влиянию эстетической концепции мирискуссников. В архитектуре и оформлении интерьеров он безоговорочно отдаёт предпочтение переходному стилю от Людовика XVI к ампиру. Много лет спустя, в эмиграции, в своих мемуарах, описывая особняк на Мойке, безусловно ценными он считает лишь ампирные интерьеры Михайлова, уничижительно отзываясь о монигеттьевской перестройке: К несчастью, дед затеял перестройку и многое, увы, испортил. Две-три залы, гостиных да галерея с картинами сохранили дух XVIII века.Поэтому, когда приближающаяся женитьба подтолкнула Феликса переделать только что оформленные вайтеновские интерьеры на свой манер, он обращается к неоклассике в мирискусснической интерпретации. Вопрос, кто что испортил, нам кажется, остается открытым. Здесь мы снова сталкиваемся с субъективным понятием вкус. Смеем предположить, что обладатели загородных домов также не будут едины в своем мнении о том, какие из перечисленных интерьеров (утраченные или рожденные) лучше.

Итак, Феликс Юсупов задумывает реконструкцию дворца. Для этого он, согласно источнику, приглашает для работы в особняк начинающего архитектора, ученика мастерской Леонтия Бенуа, А. Я. Белобородова. А тот, в свою очередь, приглашает молодых художников, второе поколение мирискуссников, в то время ещё начинающих свою карьеру (за исключением С.В.Чехонина). При обсуждении будущих работ в этой части дворца, как напишет в своих мемуарах А. Я. Белобородов, Ф.Юсупов дал полную волю полётам фантазии художников, не считаясь ни с чем, совершенно не ограничивая их финансово.

Здесь мы видим иной, отличный от того, который уже освещался в наших беседах, тип взаимоотношений заказчика с исполнителем. Если Николай Борисович Юсупов был соавтором Ипполита Антоновича Монигетти, то соавторство Феликса Юсупова ограничилось финансированием проекта.

В следующий раз мы продолжим разговор о реставрации Юсуповского дворца в 10-е годы ХХ века .

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: rivertourist, old.smi2, ru.123rf, kasjundra.livejournal, sundry.wmsite