Говоря об этих работах и обращаясь к научной работе Н. В. Зайцевой «История интерьеров Юсуповского дворца в контексте развития русского дворцового интерьера (30-е годы XIX — начало XX вв.)», мы узнаем о методах реконструкции, что, в свою очередь, помогает обладателям загородных домов взглянуть на проблему обустройства жилища «изнутри».Вооруженные знаниями домовладельцы уже не будут сторонними наблюдателями производимых в их жилище работ. В XVIII-XIX веках заказчики разбирались в архитектуре не хуже самих зодчих и, принимая совместные решения по обустройства дома, добивались результатов, которые сегодня мы называем шедеврами и достоянием России. Вот поэтому мы придаем особое значение информации о работе архитекторов. Дворцовый стиль в интерьере, которому мы уделяем огромное внимание, невозможно рассматривать категориями «красиво – некрасиво». Чтобы понять характер этого стиля, нам необходимо знать его историю и эволюцию. А посему, позволим себе продолжить разговор о реконструкции Юсуповского дворца, которой руководил в 30-е годы XIX века зодчий А. А. Михайлов.

В конце прошлой беседы мы рассказывали о двух вариантах фасадов дворца и о том, что предпочтение было отдано второму. «До 1856 года, - говорится в работе Н. В. Зайцевой, - фасад дворца оставался неизменным и соответствовал проекту августа 1830 года. Таким образом, интересным представляется сравнить два Михайловских проекта: марта и августа 1830 года. В обоих проектах архитектор отдаёт предпочтение традиционному классицистическому фасаду с шестиколонным портиком, объединяющим два этажа, окна третьего этажа были украшены балюстрадой, в центре помещён личный герб князей Юсуповых. Но первый проект, более классицистический, он заменяет проектом, в котором чувствуется сильное влияние  Итальянского Ренессанса. Так, например, окна с классицистическими сандриками архитектор заменяет на ренессансные полуциркульные окна, цокольный этаж левого крыла дворца был декорирован рустовкой. Безусловно, изменение проекта, как, впрочем, и утверждение последующего, было сделано по приказанию князя Бориса Николаевича Юсупова».

В цитате прозвучало слово, которое требует пояснений. Мы говорим о сандрике. Он представляет собой декоративную  деталь, как правило, в виде карниза или небольшого фронтона. Размещают сандрики либо над оконными, либо над дверными проёмами. 

Нельзя не отметить  античные мотивы, присутствующие и в облике здания, и в его интерьерах.  «Уже на основании проектов фасада дворца и Оранжереи, - сообщает источник, - можно наблюдать расширение типологии античных реминисценций. В сферу деятельности архитекторов попадают новые пласты античного наследия, не только греческой, но и этрусской, помпейской, римской архитектуры, заново переосмысливается искусство эпохи Ренессанса».

Это переосмысление происходит не «просто так». «Стебли» из «зерен» стиля, упавших на «российскую почву», прорастают уже не похожими на те, что привыкла видеть Европа. 

«Во внутренней планировке дворца, - продолжает источник, - в расположении парадных залов, архитектор попытался остаться верным принципу классицистической анфилады (поперечной относительно основной оси здания и расположенной вдоль набережной). Анфилада парадных залов Юсуповского дворца состоит из четырёх гостиных и двух больших залов - Танцевального и Банкетного. В любой классической анфиладе сочетаются две тенденции.

Первая — стремление создать ощущение единого пространства, причём, максимально расширенного за счет эффекта отражения зеркал, ложных дверей… Единство интерьеров анфилады достигается за счёт единых принципов композиции, одинаковых анфиладных дверей, повтора в живописных деталях и декоре.

И вторая тенденция - это контраст, когда отдельные интерьеры взаимно подчёркивают друг друга по цвету, форме и, одновременно, дополняют один другой».

В 30-е годы XIX  А. А. Михайлов не задумывался над тем, стоит ли «полезное» приносить в жертву  «прекрасному». Тенденций, наметившихся в середине XIX века, в 30-е годы еще не было. Все подчинялось принципу единства интерьеров, и этот принцип базировался на «духе» классицизма.

Н. В. Зайцева приводит цитату из книги А. Н. Бенуа «Дворцы… музеи», где говорится: «В каждом последующем интерьере должно быть что-то такое, чего нет в предыдущем. Однако умом человек не должен осознавать «недостатки» интерьера, он должен воспринимать лишь его достоинства. Но подсознательно у него должно возникать желание чего-то неведомого ему — того, что «недостаёт» интерьеру в котором он находится, и что он с радостным облегчением обнаружит, перейдя в следующий интерьер».  

Сказанное выше характерно для дворцового стиля в интерьере в целом. А. Бенуа удивительно точно передал характер стиля, которому мы посвящаем не одну встречу. Каждый, кто хоть раз был в российском дворце XVIII-XIX веков, ощущал то, о чем говорил автор. Конечно, речь идет о тех помещениях, которых не  коснулась эклектика, предпочитающая «прекрасному» «полезное».

Любители интерьера, который еще «не знал» об эклектике, могут брать на вооружение всё, что сообщается о реконструкции и убранстве, предложенном А. А. Михайловым. Прием, который использовал этот зодчий, согласно научной работе Н. В. Зайцевой, «помогал избежать монотонности при сознательном ограничении декоративно-художественных средств, присущих методу классицизма».

В следующий раз мы продолжим разговор на тему реконструкции Юсуповского дворца в 30-е годы XIX века.  

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: fotki.yandex, mnogolikiy-sankt-peterburg.ya, wise-travel, spbfotos, rtr.spb