Сегодня мы снова будем говорить на эту тему. Напомним, что обратились мы к ней в момент знакомства с Юсуповским дворцом в Петербурге. Но так как всё, что касается понятий «интерьер» и стиль», имеет самое прямое отношение к предмету наших встреч, то мы решили ненадолго «покинуть» Юсуповский дворец и более углубленно поговорить об этих понятиях.

Итак, мы заострили внимание на убранстве, характерном для резиденций императоров и приближенных к ним лиц.  Сегодня мы снова будем обращаться к диссертации Натальи Владимировны Зайцевой «История интерьеров Юсуповского дворца в контексте развития русского дворцового интерьера (30-е годы XIX — начало XX вв.)».  Переход от классицизма к эклектике является одним из ключевых моментов в истории интерьера и архитектуры в целом. Поэтому мы стараемся разобрать  в деталях всё, что связано с таким переходом и как можно больше узнать об элементах классицизма, «трансформирующихся» в нечто иное в эклектический период. Всё это дает почву для размышлений домовладельцам, желающим видеть в своем жилище дворцовый стиль, и, как следствие, сделать выбор в пользу тех или иных «деталей» убранства.  Итак…

Обладатели дворцов отдали предпочтение «полезному», и «прекрасное» ушло на второй план. В источнике сказано, что «светская жизнь переносится в литературные и музыкальные салоны, в моду входят небольшие приёмы, размеры убранств уменьшаются. Салон середины XIX века - это нечто среднее между парадными и личными покоями, более камерный и индивидуализированный, чем парадный интерьер, но по-прежнему рассчитанный на светский приём. Таким образом, схема «парадные» - «жилые» покои с небольшими изменениями сохраняется  до эпохи модерна.Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что основным признаком дворцового интерьера является его представительность, репрезентативность. Из этого вытекает некоторая театральность дворцового интерьера, особенно усилившаяся к середине XIX века. Ампирные убранства психологически рассчитаны на некое действие, развивающееся во времени по определённому сценарию. Проход гостей из Парадного вестибюля по парадным залам предполагает смену впечатлений, несмотря на ограниченность художественных приёмов и статичность действия. Этот элемент театрализованности достигает вершины в эпоху эклектики. Дробление пространства, многофункциональность одного интерьера, всевозможные «уголки» являются предполагаемыми декорациями для мизансцен».

Надо сказать, что многие обладатели загородных домов стремятся придать дворцовому стилю именно театрализованность, о которой говорится в цитате. Как бы точно ни отражало убранство дома интерьер дворцов, во всем будет ощущаться некая стилизация.  И здесь важно не перейти грань, не придать убранству пародийность. От дизайнера требуется умение, с одной стороны, создать подобие интерьера дворца, а, с другой, – не перегрузить помещения элементами и не «поселить» в дом фарс. Дворцовый стиль в современном доме – это, своего рода, игра, и важно не «заиграться».

В вышеупомянутом источнике говорится, что «в неоклассическом интерьере начала XX века с его эстетизацией «александровского» ампира, с его стремлением воссоздать иную эпоху, уже заложена игра в прошлое, тем более что ампир, как театральная декорация был наложен на сложную объёмно-пространственную структуру. Но, как отмечали многие исследователи, театральность интерьера имеет свою специфику, поскольку он рассчитан не на восприятие извне, со сцены, а на восприятие изнутри, причём на постоянную смену этого восприятия». 

На наш взгляд, автор научной работы удивительно точно сформулировал идею восприятия интерьера. Домовладельцы, создавшие в жилище дворцовый стиль, отличающийся театральностью, оказываются не «актерами», а «зрителями». Причем, «зрители» принимают самое непосредственное участие в «спектакле». В роли же «артистов» выступают все элементы убранства, являясь одновременно и «декорациями», и «исполнителями главных ролей». 

В источнике сказано, что «эпоха эклектики унаследовала тот же метод построения архитектурного сооружения, которое по-прежнему является суммой, но не отдельных помещений, а групп интерьеров, скомпонованных вокруг одной оси. Отсюда появляются «чёрные лестницы», вертикально пронизывающие здание и соединяющие между собой разобщённые группы интерьеров». Во время подробного разговора о Юсуповском дворце мы не раз убедимся в истинности данной цитаты. Именно разобщенные группы убранств, связанные между собой не только лестницей, но и коридорами, были свойственны планировке дворцов первой половины XIX века.  

В диссертации Н. В. Зайцевой сказано, что «говоря об истории дворцового интерьера с 30-х годов XIX века по начало XX века, то есть от ампира до модерна, представляется невозможным избежать вопроса о художественном стиле и творческом методе архитекторов разных эпох…»

Но, углубляясь в изучение вопроса о стиле, мы невольно столкнемся с другим вопросом: о возникновении (смене) стилей.  «Исчерпывающе на вопрос о смене стилей в архитектуре, - сказано в источнике, - ответил И. Э Грабарь: «Причины возникновения каждого мирового стиля, такого, как византийский, как романский, готика, ренессанс или  тот же барокко,- до сих пор ещё недостаточно вскрыты... Бесспорно лишь то, что объяснить появление нового стиля нельзя одним только «законом вымирания», по которому каждый стиль завершает своё развитие естественной смертью, открывающей путь новому. Всему приходит конец, но почему на смену старому является именно данный новый стиль, а не другой? Нельзя объяснить его появление «законом притупления чувства формы»…усталостью чувства…  Притупление и усталость не несут в себе творческих начал. Нельзя также выводить стиль только из перемены общих условий времен, и смешно, в самом деле, видеть в готике какую-то исключительную связь с феодальным строем и схоластикой, а в барокко - с иезуитизмом ...»  

Разговор на эту тему мы продолжим в следующий раз.  

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: tatar.museum,  wise-travel (2 фото),  fotki.yandex (2 фото)